Им хотелось отвратить нас от Едо, между прочим, для того, чтоб мы не стакнулись с американцами да не стали
открывать торговлю сейчас же, и, пожалуй, чего доброго, не одними переговорами.
Мысль наткнулась на новую тропу — что, если и в самом деле продать тут всё и уехать с деньгами в город, а там исподволь приглядеть тихую девицу, жениться и
открыть торговлю? Здесь — жить не дадут, будут дразнить отцовыми делами, будут напоминать, как он ездил за доктором, а Христина в этом поможет людям, в случае если дело с нею не сойдётся, — она не зря говорит, что без неё — затравят! Он долго путался в этих противоречивых мыслях, ставя себя так и эдак и нигде не видя твёрдой почвы.
Теперь, когда явился Филипп Иванович, настоящий двигатель жизни, и я рассказал ему о ходе местных дел, было решено, что он останется в городе, добудет денег,
откроет торговлю чем-нибудь, возьмёт Алёшу приказчиком себе и примется за устройство газеты для нас. А Василий, сын лесника, уехал в губернию, к рабочим.
Неточные совпадения
«Если Япония
откроет свои порты для
торговли всем нациям, — сказал я, — может быть, вы поспешите вместе с товарами послать туда и ваши переводы Нового завета.
Им
открыли три порта — это может быть, даже вероятно, правда:
открыли порты для снабжения водой, углем, провизиею; но от этого до настоящей, правильной
торговли еще не один шаг.
Если бы вы не
открыли этой Америки раньше меня, я занялась бы этой хлебной
торговлей.
Сперва Пятышин
открыл в посту Ольги
торговлю, но, будучи по характеру добрым и доверчивым человеком, роздал в кредит весь свой товар и разорился.
Илюшка хотел
открывать там свою
торговлю и пока проживался в Ключевском только из-за того, что выжидал жениться на старшей дочери старика Основы.
От этих дум
торговля казалась ему скучным делом, мечта о чистой, маленькой лавочке как будто таяла в нём, он чувствовал в груди пустоту, в теле вялость и лень. Ему казалось, что он никогда не выторгует столько денег, сколько нужно для того, чтоб
открыть лавочку, и до старости будет шляться по пыльным, жарким улицам с ящиком на груди, с болью в плечах и спине от ремня. Но удача в
торговле, вновь возбуждая его бодрость, оживляла мечту.
— Первым делом устроил бы он в здешнем парке гулянье, а между прочим вот там на уголку
торговлю бы прохладительными напитками
открыл…
Аксинья вошла в долю с Хрымиными, и их фабрика теперь называется так: «Хрымины Младшие и K°».
Открыли около станции трактир, и уже играют на дорогой гармонике не на фабрике, а в этом трактире, и сюда часто ходит начальник почтового отделения, который тоже завел какую-то
торговлю, и начальник станции тоже. Глухому Степану Хрымины Младшие подарили золотые часы, и он то и дело вынимает их из кармана и подносит к уху.
Являлся механик Павел Солнцев, чахоточный человек лет тридцати. Левый бок у него был перебит в драке, лицо, желтое и острое, как у лисицы, кривилось в ехидную улыбку. Тонкие губы
открывали два ряда черных, разрушенных болезнью зубов, лохмотья на его узких и костлявых плечах болтались, как на вешалке. Его прозвали Объедок. Он промышлял
торговлей мочальными щетками собственной фабрикации и вениками из какой-то особенной травы, очень удобными для чистки платья.
Одно из самых отрадных предположений Кольцова в это время состояло в том, чтобы, по приведении в порядок дел по степи и по окончании постройки дома, сдать всю эту мелкую
торговлю на руки отцу, а самому
открыть в своем доме книжную лавку.
Отец стал приучать их с измальства к
торговле, а когда они вошли в года и Афанасию пошел двадцать первый, а Федосею девятнадцатый год, стал поручать им действовать самостоятельно. Старший пристрастился к делу отца, а младший пожелал заняться другой
торговлей, и отец
открыл ему лавку с красным товаром.
В числе местных «российских всельников» были и купцы Яков и Григорий Иоаникиевы Строгановы. Отец их Иоаникий, или Аника, Строганов обогатился устроенными им на Вычегде соляными варницами и первый
открыл путь для русской
торговли за уральский хребет.
Он был очень осторожен. Он как бы вскользь только говорил о себе, сказал, что он купец, имел
торговлю бакалеей в одном из больших губернских городов, да передал дело брату. В Петербург приехал присмотреться, нельзя ли какое-нибудь дело
открыть в столице.
Потемкин разделил Таврическую область на семь уездов,
открыл таврические порты для свободной
торговли дружественных с Россией народов, предоставив этим портам, в отношении коммерции, одинаковые преимущества с Петербургом и Архангельском, и заключил выгодные для черноморской
торговли трактаты с Францией и королевством обеих Сицилий.